Убить фюрера - Страница 139

139

Он сел и зажег свечу.

— Надеюсь, ты понимаешь, что завтра мы устраним только повод, но не причину. Мир, созревший для войны, легко найдет новый предлог, главное, чтобы все были готовы. Ведь война, Нижегородский, могла легко начаться и в восьмом и в одиннадцатом году, но тогда не был готов, по крайней мере, один из ее главных участников — Россия. Сербы даже объявляли всеобщую мобилизацию, однако наши, еще не пришедшие в себя от разгрома 1905 года, твердо дали им понять, чтобы на них не рассчитывали. Но на этот раз реакция Петербурга будет другой. Команды в сборе, все игроки прибыли, и турнир должен состояться.

— Погоди, погоди, — тоже сел Нижегородский, — что же получается? Завтра мы только отодвинем срок? Ведь не думаешь же ты, что мы сможем как-то повлиять на политику и настроения? Толкнуть под руку киллера — это одно, но вразумить тысячу дипломатов, министров и генералов — этого еще никому не удавалось.

— Согласен, не удавалось. Мы будем первыми.

Каратаев накинул халат, взял в руки подсвечник с горящей свечой и подсел к стоящему у распахнутого окна столу. Нижегородский последовал его примеру.

— Ты так и не понял, Вадим, кто мы такие и какая сила находится в наших руках, — приглушенным голосом медиума произнес Савва. — Так вот, завтра же, сделав здесь дело, мы возвращаемся в Германию и в самый кратчайший срок издаем одну книгу. Одну-единственную. Угадай какую?.. «История Первой мировой войны»! Она еще только должна быть написана в начале следующего века неким Джоном Смарттаном, который еще не родился.

— И все? И это весь твой план? — разочарованно протянул Нижегородский.

— А ты напрягись и пораскинь мозгами. Ведь это не роман в жанре альтернативной истории. Это сугубо исторический труд с описанием действий тысячи реальных персонажей с указанием их настоящих имен, дат и мест событий. Все эти персонажи — как раз те самые генералы, министры, короли и президенты, которых ты только что помянул. Все они реально существуют, и мы устроим так, что по крайней мере сотни две из них получат нашу книгу персонально и найдут в ней себя и свои мысли. Они прочтут в ней о своих собственных деяниях и убедятся, что именно так и могли бы поступить. Они прочтут о том, что уже свершилось, но чего в настоящий момент никто, кроме них самих, не знает. Ведь многие факты геополитической обстановки в предвоенной Европе всплывут гораздо позднее. Даже простой обыватель, прочитавший пятьдесят или сто страниц этой книги, сразу поймет, что столкнулся с чем-то необычным. Кто, какой человек или группа людей смогли собрать всю эту информацию и так спрогнозировать будущую, пусть и предполагаемую войну? Кому под силу так рассчитать и описать сотни сражений на трех континентах, включая, к примеру, бои в африканских колониях Германии? Разве может простой смертный выдумать и описать ужас газовых атак под Ипром, предугадать появление танков, развитие боевой авиации и тактику действия подводных лодок? А какой современный Гомер способен сочинить драму Галлиполийского полуострова или дать описание будущего Ютландского морского сражения так точно и профессионально, что у любого английского или германского адмирала при прочтении кожа покроется мурашками от осознания его реальности? А поведение целых государств? Италия с удивлением узнает, что в этой предполагаемой войне должна будет выступить на стороне Антанты против своих же союзников, а кое-кто из ее нынешних политиков с ужасом поймет, что разоблачен и автору дьявольской книги известны его тайные помыслы. Кстати, о разоблачениях. Их будет столько, явных и скрытых, что эта книга явится бомбой. Атомной бомбой, Нижегородский!

Каратаев замолчал. Они смотрели на пламя свечи, а на них через окно смотрел Космос, и казалось, что это не цикады, а сами звезды, вибрируя, поют в его бесконечности.

— Ты считаешь, этого будет достаточно? — нарушил молчание Вадим.

— Надеюсь, что да. За последние полтора десятилетия уже написана целая куча книг об ожидаемой всеми большой войне. «Предстоящее Ватерлоо», «Новый Трафальгар», «Разграбление Лондона, или Великая французская война 1901 года». А одни только романы Уильяма Леке, в особенности его «Вторжение 1910 года»! Оно было издано в пятом году и переведено уже на двадцать семь языков. Однако все это англичане. Их сочинения содержат известную долю прозорливости и все же достаточно примитивны и однобоки. Мы же предложим читателю то, что повергнет в ужас в первую очередь генералов, ведь они увидят в книге свои собственные планы. О книге заговорят, ее переведут на другие языки, ее тиражи достигнут громадных цифр. О ней будут писать все газеты, ее изучением займутся в университетах, о ней станут спорить на научных конференциях. Поначалу ее даже попытаются запретить, но джинн уже будет выпущен из бутылки. Разумеется, мы издадим ее под псевдонимом (чем плох, например, мой «A.F.») и предварительно подкорректируем, удалив все ссылки на будущее. Описание же сараевского убийства я думаю оставить без изменения. Вот почему важно, чтобы завтрашний факт покушения имел место. Это станет отправным пунктом самого грандиозного книжного бестселлера в истории.

— А что будет делать бедняга Смартган, когда придет его срок? — полушутя спросил Нижегородский.

— А его срок может никогда и не прийти, — серьезно произнес Каратаев. — Его может вообще не быть, этого самого Джона Смартгана, как наверняка не будет множества других, еще не родившихся сейчас людей.

— Как так?

— Очень просто. Спасая одних, мы убиваем других!

139